Заскулила во сне -
не от боли: приснилась погоня.
Словно в детстве молочном -
приснилась погоня, погоня!
На подстилке задергались лапы -
приснилась погоня!
До забора - и дальше,
знакомой лужайкой - и горше.
Все по тем же дорожкам,
во тьму, вдоль квартала.
Скоро, милая, скоро догонишь
эту черную кошку,
что все свои сны догоняла.
Как по белому полю - два веера снега взрывая -
Ты летела вслепую - собака моя молодая!
Шалым лаем - до неба! То холка мелькнет, то манишка.
Ах, по снегу, по снегу - то сгинешь, то снова возникнешь

Ты летела, летела - воскресной тропою собачьей -
Ко всему, что обнимет, отринет, отплатит, оплачет
Ко всему, что отмечено жгучей любовью,
Смерть выходит в халате, заляпанном хлоркой и кровью.

Не нужны мне теперь эти ножки свиные
и дешевые кости для песьего супа,
и овсяные хлопья.
Простите меня, извините -
пес не сунется носом в набитую сумку.

Что тут было! Восторг!
Только дверь отворяла -
радость била хвостом,
радость с ног в нетерпенье сбивала,
радость бурно ласкалась
и ласково носом свистела...
Мне казалось, казалось -
так немного я в жизни хотела.

Ты хотела любви
в этом мире бесстрастном?
Так реви же, реви,
идиотка,
в отделе колбасном.

У горла пуговицы нет.
Не ухмыляйся втихомолку:
такой в душе туманный свет,
что трудно нитку вдеть в иголку.

Не до шитья, не до иглы,
не до тебя, не до любви.
Шурша в кустах осенней мглы,
что пес искал среди травы?

Скулит во мне его тоска.
И если ты меня обнимешь,
то никогда уже не снимешь
собачьей шерсти с пиджака.